100-летие со дня рождения нашего земляка, писателя Виктора Петровича Астафьева

Весной 2024 года отмечается 100-летие со дня рождения писателя-фронтовика Виктора Астафьева. По всей России будут организованы фестивали, концерты, лекции. К этой дате в Красноярском крае готовятся особенно: к 1 мая 2024 года в родном селе писателя Овсянка планируют открыть Национальный центр, который станет доминантой мемориального комплекса В. П. Астафьева. В него уже входит Дом-музей писателя и Музей повести "Последний поклон", или "Дом бабушки Екатерины", который восстанавливали по книге и воспоминаниям очевидцев в год 80-летия писателя.

К будущему году планируют благоустроить территорию села, а в здании Национального центра появятся залы постоянной экспозиции, интеллект-класс и видовая терраса на Енисей. В Овсянке надеются, что Центр Астафьева станет местом притяжения туристов и сосредоточением культурной жизни. В частности, в планах устраивать кинопоказы и театральные постановки по мотивам произведений Астафьева и других сибирских и русских классиков, организовать ремесленные мастерские и мультимедийные пространства.

Виктор Петрович Астафьев родился, вырос и прожил значительную часть жизни в селе Овсянка. Здесь он написал свои лучшие произведения "Зрячий посох" (1988) и "Прокляты и убиты" (1993-1994), отмеченные Государственной премией СССР и Государственной премией РФ соответственно. А еще в жизни писателя были сиротство, детдом и война. В 1942 году ушел добровольцем на фронт, трижды был ранен. Награжден орденом Красной Звезды, медалями "За освобождение Варшавы", "За победу над Германией" и "За отвагу", за то, что "тов. Астафьев продолжал выполнять задачу и под артиллерийско-минометным огнем, собрав обрывки кабеля, вновь восстановил телефонную связь". После войны часто менял работу, с 1951 года трудился в редакции "Чусовой рабочий", где опубликовал свой первый рассказ "Гражданский человек". В 1958 году был принят в Союз писателей СССР.

Всесоюзную известность Астафьев приобрел после выхода в свет книги "Царь-рыба" в 1976 году. Цензоры посчитали повесть о вмешательстве цивилизации в жизнь провинции "дерзкой, чуть ли не антисоветской продукцией", однако даже в урезанном варианте произведение удостоилось Государственной премии СССР и было переведено на многие иностранные языки. Без цензурных правок книга вышла только в 1990-е годы.

В отечественную литературу Астафьев вошел как писатель "деревенского направления", показывая не только светлые, но и темные стороны любимой сибирской деревни. В последние годы писатель возвращается к теме войны. В 90-х годах он создал повести "Обертон", "Так хочется жить" и "Веселый солдат", продолжил писать новую часть романа "Прокляты и убиты", которую так и не окончил – работа над книгой была очень тяжелой, как признавался сам автор.

Последний раз Виктор Астафьев приезжал в Овсянку в марте 2001-го, 29 ноября того же года его не стало.

В 1995 году участники клуба «Читатель» под руководством заведующей библиотекой Надежды Харольдовны Плотниковой организовали в стенах училища встречу с писателем-земляком Виктором Петровичем Астафьевым и поддерживали с ним отношения до последних дней жизни писателя. В 2004 году училищу присвоено его имя. Вспоминаем как это было...

В.П. Астафьев в ПТУ №68 пос. Ирша (Рыбинский район Красноярского края), 1995 год

О  творческой встрече, что прошла в Иршинском ПТУ-68 в далёком 1995 году, на страницах газеты "Голос времени" рассказывала Татьяна Васильевна Молчанова. 

Учащийся школы №4 Андрей Еремеев преподносит Виктору Петровичу медовый пряник - коня с розовой гривой

Эта встреча была запланирована заведующей библиотекой училища Надеждой Харольдовной Плотниковой. Сроки визита менялись из-за большой занятости Виктора Петровича. Миссию доставить знаменитого писателя из Красноярска на Иршу взял на себя заместитель директора по учебно-воспитательной работе Михаил Михайлович Милёхин.

Студенты решили встретить писателя-сибиряка по русскому обычаю и оформили сцену в духе старины. Соорудили горницу – с русской печью и всей утварью. Даже кошка вписалась – по-домашнему, у очага. На подмостках сцены разостлали домотканые пёстрые половики и вязаные кружки. Над скамейкой висел коврик в старинном стиле – из ярких цветных лоскутков. На стене икона Пресвятой Богородицы с младенцем на руках, обрамленная вышитым полотенцем с кружевами. В старинных рамках портреты и фотографии.

В горнице стоял стол у окна, покрытый самотканой скатертью. На столе горшок с цветущей геранью. На скамейке игрушки – золотой петушок и медвежонок – символ сибирской тайги. Всё это изготовили учащиеся. Они же оформили плакаты, сшили игрушки, коврики.

Участники встречи, а их собралось немало – полный зал, ощущали волнение: «…зал в ожидании, начинает волноваться. А вдруг наш знаменитый сибиряк по какой-либо причине не приедет? Дорога-то дальняя. И вот наши вестовые ребята вбегают в зал и кричат: «Едут! Едут!». В зале – оживление. Наготове фотоаппараты. Хозяйка горницы уже с расшитым полотенцем и хлебом-солью поджидает гостя. Она идёт к нему навстречу, приветствует его. Виктор Петрович отламывает кусочек от пышного каравая, обмакивает его в соль и с наслаждением жуёт. Поднимается на сцену, приветствует всех в зале и усаживается в кресло. Начинается непринуждённая беседа». Вместе с писателем приехал художник Валерий Илларионович Кудринский – автор портретов Астафьева.

Писатель много рассказывал о своём жизненном пути, о годах в фабрично-заводском училище, о службе в армии и на фронте, о том времени, когда к нему пришли известность и признание. Очень много было задано вопросов из зала в виде записок.
«На все вопросы Виктор Петрович отвечал живо, интересно. На серьёзные – серьёзно, на какие-то – с юмором, а были и такие, на которые отвечал с лукавинкой.

В одном из произведений Виктор Петрович вспоминает из своего сиротского детства, как он мечтал о медовом прянике-коне с розовой гривой. И когда его бабушка, пожалев сиротинушку, купила-таки ему этот медовый пряник, он не поверил своим глазам. На столе стоял белоногий конь с розовой гривой! На фотографии учащийся школы № 4 Андрей Еремеев преподносит Виктору Петровичу медовый пряник – коня с розовой гривой. Писатель с восхищением принимает от мальчика этот "съедобный сувенир».

Спустя десять лет, на мероприятии, посвящённом годовщине встречи с писателем и присвоению его имени профессиональному училищу, Андрей Еремеев среди других гостей горницы поделился впечатлениями о той встрече: «Когда мне предложили вручить пряник Виктору Петровичу, не раздумывая согласился. Я выучил отрывок из его рассказа «Конь с розой гривой», надел белую рубашку и брюки. На брюках намеренно сделали заплатку, так как Виктор Петрович рассказывал о том, что в те времена так ходили. Я вышел, прочитал отрывок и вручил ему пряник. Он очень обрадовался, обнял меня».

Учащиеся ПТУ-68 не раз встречались с Виктором Петровичем. Он даже приглашал ребят к себе в гости на родину в посёлок Овсянка. И было бы интересно узнать о впечатлениях тех, кому посчастливилось там побывать при жизни знаменитого сибиряка.

Организатор и участник встреч в Рыбинском районе с В.П. Астафьевым - Надежда Харольдовна Плотникова делится воспоминаниями

...Прошло уже 29 лет со дня первой встречи с Виктором Петровичем и почти 25 лет со дня смерти. Но память о нем хранится в сердцах тех, кто читает его бессмертные строки. А особенно тех, кто лично встречался с ним. Он приезжал к нам в училище, а потом мы много раз по его приглашению навещали его в Овсянке.
С семьёй Астафьевых я по воле неба оказалась в очень теплых и хороших отношениях. И когда был жив Виктор Петрович, и после его ухода я была частым гостем их семьи. Часто общалась с Марией Семеновной, иногда по телефону, а по возможности наведывалась к ней сама, несмотря на то, что между Иршей и Красноярском немалое расстояние.

Взял да и приехал
Писатель прожил долгую жизнь, почти 80 лет, творя добро и призывая всех к тому же. Он часто говорил: «Добро – как солнце, ходит по кругу и непременно вернется. И каким-то боком обогреет творящего добро». Когда писатель уходит от нас, жизнь его продолжается на страницах книг и в памяти читателей. Навсегда запомнилась всем встреча с Виктором Петровичем в апреле 1995 года в нашем училище. Как это было?

Начало было в конце 1994 учебного года. В то время компьютеры и интернет не были широко распространены, а книга всегда в свободном доступе. Ребята собирались в библиотеке училища, общались, обсуждали прочитанное. Сложился свой круг любителей книг.

Предложила им пригласить в гости одного из писателей края, пообщаться с ним. Ребята с удовольствием согласились, однако задумались: кого среди множества известных имен? Посоветовавшись, замахнулись сразу на лучшего. Написали письмо. Адреса не знали – на конверте сделали пометку «Виктору Петровичу Астафьеву в Овсянку», так и отправили.

Ответа долго не было, возможно, письмо и затерялось где. Тогда я решилась написать второе, проявила настойчивость. Всё-таки ребятишки очень желали его приезда, так загорелись этой идеей. И в начале сентября получаем долгожданную весточку от него: «Вот к январю ближе и напишите о себе. Я еле жив, но покоя мне нет. Вот сегодня явится из Петербурга съемочная группа, и я почти на месяц уеду спасать нашу замордованную природу посредством кино. А там и январь подойдет». Сообщил нам точный адрес, не только в Овсянке, но и в Академгородке, номера телефонов – просил звонить. Потом он заболел, и зима оказалась слишком морозной, поэтому ехать к нам из Красноярска не решался и ждал тепла. И каждый раз оповещал, что встреча пока не может состояться. А желание встретиться с ребятами не покидало его.

Все это время мы старательно готовились, устроили в актовом зале на сцене настоящую горницу, как в русской избе: нарисовали печку, помещение украсили вышитыми салфетками, разложили половички, игрушки под старину ребята смастерили сами. Старались повторить если не интерьер, то уж точно – атмосферу горницы в доме бабушки Екатерины Петровны. Эта горница была в сибирском, русском стиле.

Накануне встречи я спросила: «Какая аудитория устроит?» Он ответил: «Это как вам угодно будет». Тогда, конечно, я постаралась, обзвонила весь район – школы, библиотеки, чтобы не только наши ребята увидели писателя. Окончательный срок ожидаемой встречи был 11 апреля. Однако, как оказалось, и в этот день он не может приехать. Я уже и не помню причину, но так расстроилась. Это была моя инициатива и ребят. Пессимисты торжествовали, говоря: «Напрасно ждете. Писатель такой величины вряд ли приедет в нашу, извините, дыру».

А он взял да и приехал. Извинившись, попросил перезвонить ему на завтра. 12 апреля звоню и слышу: «13-го точно приеду, да не один, а с художником Валерием Кудринским». И вот он, долгожданный день. Наконец-то! Зал переполнен: журналисты, библиотекари, учителя и, конечно, учащиеся училища и школьники. Не всем хватило места, толпились и за дверьми, – так много народа собралось! А как внимательно слушали! В конце встречи всем хотелось получить автограф. Принесли огромное количество книг, и на каждой он расписался по-особенному – кому «царь-рыбой» или «стародубом» – его любимый цветок, а кому именем с пожеланиями.

Дороже этого пряника нет подарка!
Хотя у нас всё было заранее готово к его приезду, однако долгое время тревожил один вопрос – что подарить ему. Он бывал в разных странах и местах и, конечно, получал подарки. А мы чем могли удивить его? Администрация училища выделила нам немного денег, купили скромный подарок и розы. На что он сказал: «Зачем вы деньги тратили?» Мы же с ребятами испекли ему пряничного коня и гриву свеклой раскрасили. А вручил его маленький мальчик, напомнивший Виктору Петровичу самого себя из далекого доброго детства. И надо было видеть его «детский восторг», восторг уже взрослого человека, прожившего нелегкую жизнь, в момент вручения ему пряничного коня. Он был восхищен.

И было видно, что дороже этого пряника нет подарка!
Ребята были счастливы, а пряничный конь стал для нас символом. Символом той встречи и теперь уже эмблемой музея. Когда у нас проходили мероприятия, посвящённые Астафьеву, или нас приглашали в гости, мы пекли такие же пряники для наших гостей.

Память об этой встрече мы бережно храним. Тогдашние школьники уже выросли и рассказывают своим детям, как встречали Виктора Петровича Астафьева, как он отвечал на вопросы, как расписывался в книгах, как дарили ему пряничного коня. Рассказы об этой встрече передаются теперь из уст в уста. Виктор Петрович, может, сам и не понял до конца, какое он большое дело сделал для ребят, для района.

Встреча буквально наполнила души детей его добротой и светом, сделала их немного интеллигентнее, любознательнее. Выходит, мы не зря хлопотали. Главным было принять решение, а потом постарались – и все получилось. Уезжая, Виктор Петрович пригласил нас к нему в Овсянку. На протяжении его последних лет жизни мы с ребятами неоднократно бывали в его родной Овсянке, а также и в Академгородке.

Я часто удивлялась, что он при всей его занятости ни разу нам не отказал – понимал, как важен для ребят добрый совет в начале их пути. В первую встречу в Овсянке он сказал: «Приехали, и хорошо, что приехали. Детское, оно долго помнится».

Педагоги и учащиеся профессионального училища в гостях у Виктора Петровича в Овсянке

Голые грядки и вопросы о любви

Навсегда ребята запомнили курьезный случай, как в один из первых приездов к нему зашли в его небольшой огородик, а на грядках только-только появились всходы: свёклы, морковки и большого количества укропа. Решили помочь писателю – пропололи грядки. Да так пропололи… У нас хранится фотография, на которой мы растерянно рассматриваем их, где и вправду ничего не видно. Не знаем, выросло ли что в тот год на них.

Я до сих пор виню себя: почему мы ничего не сказали, не извинились перед ним?! Не сказали, простите мол, Виктор Петрович, наши переусердствовали. Но на следующий год, когда мы вновь приехали к нему в Овсянку, грядки уже были тщательно прополоты. И мы отметили, что он ни разу не напомнил нам о том происшествии. Этим самым он преподнес нам урок мудрости, умения прощать.

Помню ещё случай. Приехали к Астафьеву, и с нами один местный, из Ирши – пообщаться с писателем. Приезжий стал расспрашивать его о жизни, дескать, где родился да как детство провёл. Виктор Петрович отвечал ему, разговор поддерживал. Потом шепнул нам: «Вот этого больше не привозите!»

А у Виктора Петровича ведь личная биография в его книгах. И было понятно, что если он так расспрашивает, значит приехал из праздного любопытства, не читая ничего, и на такого он не хотел повторно тратить время.

Как-то наши ребятишки попросили: «Виктор Петрович, расскажите о своей первой любви!» На что он ответил: «Читайте книгу "Звездопад"». И больше ничего не стал говорить на эту тему.

Говорил с Михалковым, как и с нами.

Астафьев – каким он был для нас? Виктор Петрович был человеком отзывчивым, душевным, внимательным и обязательным. На каждое наше с ребятами письмо отвечал, хоть небольшим письмецом, а иногда открыткой. А ещё мне нравилось, что он ни перед кем не рисовался. Он со всеми был одинаков, был самим собой.

Приезжая к нему в Овсянку, мы ходили берегом Енисея в библиотеку. И он нам целую экскурсию устраивал, показывая любимые ему виды, и с такой любовью рассказывал о родных местах, о Енисее, о природе, о жизни, об утонувшей маме. Это общение было таким запоминающимся.

А позже, когда видела по телевизору встречу его с Н. Михалковым, я заметила – говорил он с ним так же, как говорил с нами.

Есть люди, которые рисуются: перед одними – такие, перед другими – иные. Он же был таким, какой есть. Думаю, и перед Ельциным, и перед Горбачевым он был тем же Астафьевым, что и с учениками из Ирши.

Он был естественным. Всем известно, что в своей речи он часто использовал нелитературные слова. Но они как-то очень естественно вливались в его речь. Многие осуждали его за это. Мария Семёновна, когда печатала книгу «Прокляты и убиты», просила его: «Витенька, у тебя такой богатый словарный запас, неужели не можешь сказать как-то по-другому, другими словами». Он ей отвечал тогда: «Маня, разве ты не была на войне?» «Была», – скажет она. – «Ну, а что ж ты тогда?» Ведь о некоторых ситуациях не скажешь иначе. Он был, возможно, прав и искренен, не лгал и не придумывал слова.

После выхода в свет книги «Знаки жизни», написанной Марией Семеновной накануне его 70-летия, некоторые читатели, да и мои коллеги, осудили его, изменили к нему отношение. Дескать, настоящий писатель не может так относиться к женщине, не имеет права. Он должен быть не таким, как все, а чуть ли не святым, без погрешностей и изъянов. А почему? Cчитаю, что он такой же земной человек.

Я спрашивала у Марии Семеновны: «Как Виктор Петрович воспринял Вашу книгу? Там ведь есть факты, которые не каждый может вынести на суд людей». Она ответила: «Пылила пехота». Однако книга увидела свет. «Что было, то было, все правда», – отмечает она в предисловии к книге. А мне добавляет: «Мы не вечны, и я не хотела бы, чтобы после нашей смерти ходили нелепые слухи о нас». Вот такой он не святой и не обожествленный человек, тем не менее с великим даром, даром от Бога, он мог сказать то, о чем другие сказать боялись. Он говорил обо всем без утайки вслух, говорил и в своих книгах.

Давайте-ка все к столу!
Для меня самая любимая его книга «Последний поклон». Это не книга – это поэма! Его детство, это и моё детство, это прошлое многих из нас, такое же босоногое, голодное, но светлое и дорогое. И люди у него особенные, сибиряки. Таких открытых душой людей вы не встретите ни на Кавказе, ни в Прибалтике, ни в центральной России. В Сибири, особый климат в отношениях между людьми.

Почти в каждый очередной приезд к Марии Семеновне она от чистого сердца дарила что-либо, чаще книги, бывало и фотографии. У них ведь много фотоальбомов в семье. Когда Виктор Петрович уже болел, она подсаживалась к нему с фотоальбомом: «Витенька, давай вспомним, кто с тобой на этих фотографиях, подпишем». Он отмахивался от нее. Так и остались некоторые фотографии неподписанными, никто теперь уже и не скажет, кто на них и при каких обстоятельствах они делались.

А снимков в доме Астафьевых было так же много, как было встреч у Виктора Петровича. С кем он только не встречался! Диву даешься, где время находил. Всем хотелось оставить на память фото, нам в том числе. Мой рассказ будет неполным, если я не отмечу следующее: как получалось у них с Марией Семеновной угостить всех пришедших, приехавших, прилетевших?! Всегда ведь стол накрывался, без угощения никто не уходил. Сколько раз приезжали к нему с ребятишками в Овсянку, столько раз он выставлял всё из холодильника на широкий, как и его душа, стол, приговаривая: «Вот тут варенье у меня, вот тут мёд, это вот варенье бабёнки-соседки принесли…» Всё выставит, ничего не утаит. Ребятишкам, конечно, радость! Да и взрослым приятно. Вообще и Виктору Петровичу, бывало, привозили подарки: кто рыбки северной, кто грибочков, кто дичины кусок от благодарных читателей.

Как-то, помню, приехали к ним в гости в Академгородок. Мария Семёновна, встретив нас, сказала, что Виктор Петрович ещё отдыхает, и пригласила первым делом к столу. Мы отказались, мол, всегда успеем поесть, нам бы поговорить с Вами, духовной пищей напитаться. Сели в комнате, заговорились, и тут заходит Виктор Петрович: «Маня, а что ты их держишь-то тут?! Давай-ка к столу!» И никакие возражения делу не помогли. Такой он был человек – если гость в его доме, обязательно приветить его нужно, угостить, поговорить, уважить. Открытый, душевный, искренний сибиряк – хлебосольный и гостеприимный. Навсегда он таким в памяти и останется.

Надежда Плотникова, организатор встреч с В.П. Астафьевым